Если спросить среднестатистического украинца, где выпить утренний кофе, большинство скажет «кавʼярня»...
Однако настоящие знатоки языка и истории украинской лексики подскажут — это слово укоренилось в речи благодаря чужому влиянию, и его значение немного отличается от того, что мы себе представляем.
Лингвист Ольга Васильєва объясняет: «кавʼярня» — это полонизм от польского kawiarnia. В словаре Голоскевича 1929 года оно даже обозначено как ошибочное, с рекомендацией использовать «каварня». В «русско-украинском словаре» Крымского и Ефремова (1924–1933) «кавʼярня» указана как западное заимствование, а правильный эквивалент — «каварня».
Исторически «кавар» или «каварка» означал прислужника в кавʼярне, а слово «каварня» точнее отражало место, где готовят кофе. Сейчас языковая традиция победила: «кавʼярня» прочно закрепилось в употреблении, а попытки вернуть «каварню» часто встречают сопротивление, потому что «новое» слово кажется неприродным и даже вызывает ассоциации с «коровником».
Эксперты лингвистики подчеркивают: попытка вернуть «каварню» — это не попытка реформировать язык, а шанс оживить синоним, который морфологически и этимологически корректнее. К тому же интересно, что «кавʼяр» — это пищевой продукт из икры, так что с этимологической точки зрения «кавʼярня» ближе к «икорне», чем к месту приготовления кофе.
Слово «кавʼярня» — пример того, как языковые заимствования и привычка формируют наше восприятие. Можно с улыбкой говорить, что мы пьем кофе в «икорне», но историческая правильность оставляет за собой «каварню». Иногда стоит заглянуть в словари, чтобы понять, что знакомое слово не всегда означает то, что мы думаем.
Читай также:
